Все разъехались или ушли спать, включая Карла, который с готовностью оставил ее, чтобы она могла поговорить с Брентом наедине. Шарлотта нашла брата за считанные минуты. Он стоял сразу за стеклянными дверьми и, положив руки на поручни лестницы, выходившей в сад, вдыхал холодный ноябрьский воздух и смотрел в чистое звездное небо.

Плотно закутав плечи шалью, Шарлотта вышла на террасу, тихо подошла к брату и остановилась. Осознав, кто рядом с ним, Брент медленно вздохнул, но ни жестом, ни словом не показал, что узнал сестру.

— Интересный был вечер, Брент.

— Сударыня, — довольно сухо проронил он в ответ.

Шарлотта повернулась и увидела его напряженный профиль.

— Уверена, ты помнишь мое имя.

Он ничего не сказал, продолжая безучастно смотреть на звезды.

В конце концов у Шарлотты лопнуло терпение, и она пробормотала:

— Кэролайн чудесная женщина. Сегодня вечером ты сделал ей великолепный подарок.

Брент громко и медленно выдохнул, опуская взгляд на темный сад.

— Ее родственники должны понимать, что я женился на умной, изысканной леди, а не на серенькой старой деве, которая только и умеет, что сажать цветы.

Шарлотта тоже окинула взглядом сад.

— В этом она определенно добилась огромных успехов. Я никогда не видела наш сад таким красивым. — Потупив глаза, она добавила: — Думаю, она талантливее матери…

— Конечно, талантливее, — неожиданно резко, с отвращением перебил ее Брент. — Это ясно как день.

Шарлотта смерила брата оценивающим взглядом и смягчила тон.

— Она тебе очень дорога, верно?

Брент ничего не ответил, и Шарлотте потребовалась вся ее выдержка, чтобы не стукнуть его по голове за такое ослиное упрямство. Вероятно, он даже себе в этом не признавался. Сложив на груди руки, Шарлотта решила перейти к сути дела.

— Не знаешь, куда она ходит каждое утро?

Женщина чуть не улыбнулась, когда всего на долю секунды на лице брата отразилось замешательство и он повернул голову, впервые после ее приезда в Мирамонт посмотрев ей в глаза. Боясь разрушить момент, она просто наблюдала за ним в тусклом свете, пробивавшемся из столовой, неотрывно глядя ему в глаза и принуждая заговорить, прежде чем сама скажет хоть слово.

Граф подтянулся и выпрямился.

— Каждое утро Кэролайн занимается с Розалин и работает в саду.

— Что ж, — невозмутимо ответила Шарлотта, глядя на свои атласные туфельки, — возможно, так и было, пока не приехали мы с Карлом, но в последнее время она каждый день тайком уходит после завтрака. Она никому не говорит, куда направляется, и, как правило, в следующий раз я вижу ее только после обеда, даже ближе к вечеру.

Шарлотта осторожно бросила взгляд на брата и увидела, каким жестким стало его лицо в попытке замаскировать нахлынувшие чувства.

— На что ты намекаешь? — спросил он мрачным, угрожающим тоном.

Какими все-таки предсказуемыми бывают мужчины!

— Я ни на что не намекаю, Брент, честное слово. Не только я замечаю, что она уходит. Мне просто стало интересно, знаешь ли ты, где она изо дня в день проводит по шесть-семь часов в полном одиночестве.

Граф медленно отвернулся, схватился двумя руками за поручень и снова устремил взгляд в темноту.

— Если ты что-то знаешь, так и скажи, а не ходи вокруг да около.

Она непринужденно пожала плечами.

— Я ничего не знаю.

Это была ложь, ибо Шарлотта почти не сомневалась, что Кэролайн, будучи, по собственному заявлению, и это с гордостью признавали все обитатели Мирамонта, ботаником и знатоком цветов, обнаружила теплицу и по каким-то причинам ни единой душе не рассказала о своей находке.

Брент может узнать об этом позже, после того как обвинит жену в неверности, что, как надеялась Шарлотта, заставит их поговорить начистоту и выпустит на волю их страсть.

Она положила ему на плечо затянутую в перчатку руку. Он вздрогнул, но не отстранился. Шарлотту печалила их давняя и, с ее точки зрения, нелепая ссора, но она чувствовала, что примирение не за горами. Они разговаривали, она прикасалась к нему — это было началом.

— Уверена, она еще не спит, Брент. Просто спроси ее, куда она ходит каждый день. — Шарлотта убрала руку с его рукава и повернулась уходить. — Я не могу видеть, как ты мучаешься.

Она остановила взгляд на потемневшем лице брата, а когда поняла, что тот не намерен отвечать, приподняла юбки и вернулась в дом.

Гвендолин наконец ушла спать, оставив Кэролайн за туалетным столиком. Прикрытая лишь легкой пурпурной шелковой накидкой, она задумчиво расчесывала волосы.

На ее памяти еще не случалось такого странного, неловкого вечера. Кэролайн никогда не замечала, какими несчастными кажутся ее сестры Джейн и Шарлотта рядом со своими мужьями и как заносчивы мужчины, за которых они вышли, как они даже в мелочах стараются унизить женщин. Впрочем, будучи питомцами благородного общества, они, вероятно, даже не представляли, что можно вести себя иначе.

Но больше всего Кэролайн удивило немое согласие, которым ее отец встретил новость, что она занимается финансами Мирамонта. Он как будто не поразился откровению зятя: не читал нотаций, даже ничего толком не сказал, а ведь он совершенно не привык держать свое мнение при себе.

За последние несколько часов Кэролайн ясно поняла, как ей повезло, что у нее есть мужчина, который защищает ее, относится к ней, как к мыслящему человеку, принимает ее как личность и повергает в дрожь одним взглядом, простым прикосновением.

Положив щетку на туалетный столик, Кэролайн медленно поднялась и направилась к кровати, на которой лежали ночная сорочка и халат. Опустив руку, чтобы развязать поясок на талии, она услышала, как Брент открыл дверь. Не постучал, а просто вошел, как будто она должна была ждать его.

Кэролайн открыла рот, чтобы отпустить какую-нибудь колкую шутку, но что-то в его взгляде заставило ее смутиться.

— Каким глупцом я был, Кэролайн, — тихо проговорил он, опершись спиной на закрывшуюся за ним смежную дверь.

Он уже успел снять жилет, подкатить рукава и расстегнуть рубашку ровно настолько, чтобы обнажилась верхняя часть груди. Кэролайн неуверенно поглядывала на него, начиная нервничать.

— В чем дело? — спросила она. — О чем ты говоришь?

Брент смотрел на нее какое-то время, потом угол его рта изогнулся в циничной усмешке, глаза сузились, и он медленно двинулся к ней.

— Я только что мило побеседовал с Шарлоттой.

Кэролайн приятно удивилась.

— Вы разговаривали?

Граф хранил молчание, пока не навис прямо над женой, и если бы она так не удивилась его словам, то наверняка попятилась бы.